Произведение жесткое до жестокости, нервное до нервности и искреннее - уже до душевной обнаженности. Это - своеобразная 'история обыкновенного безумия' по-достоевски. История азарта, ставшего для человека уже не смыслом игры и даже не смыслом жизни, но - единственной, экзистенциальной сутью бытия.